В современном языкознании объяснение сущности языка с
методологических позиций отдельно взятого направления (био-
логического, психологического или социального) становится явно
неудовлетворительным. Природа языка, его эволюционные и функ-
циональные механизмы так же сложны и многообразны, как и
сам человек, специфическим видом деятельности которого он
является. Поэтому сущность языка может быть раскрыта лишь в
процессе познания речевого онтогенеза 1 человека (в частности,
изучения детской речи), используя данные генетики, психофизио-
логии, нейропсихологии и т.п. Такое осмысление сущности язы-
ка обещает приблизить нас к истине, хотя в настоящее время та-
кой подход представлен не столько достоверными выводами, сколь-
ко острыми дискуссиями и предположениями. О размахе и остро-
те споров может дать представление прежде всего дискуссия меж-
ду Н.Хомским, Ж.Пиаже и Ф.Жакобом. Теоретической основой
данного подхода служат исследования отечественных нейролинг-
вистов под руководством А.Р.Лурия.
В центре обсуждения оказывается гипотеза Н. Хомского о врож-
денности «глубинной грамматической структуры» как специфи-
ческого устройства человеческого разума, служащего механизмом
овладения конкретным языком. Врожденную языковую способ-
ность он сравнивает с врожденностью зрительной системы. «Био-
логические основания» такого понимания находят в анатомии и
функционировании человеческого мозга (Э.Леннеберг). Язык в
таком случае предстает как средство выражения познавательных
функций мозга, таких как категоризация (обобщающие объеди-
нения однородных явлений в крупные классы или разряды) и
переработка информации (сведений), поступающих извне.
Возникают вопросы: как поступает информация извне? Ка-
кие механизмы человеческого мозга обеспечивают ее переработ-
ку? Каким образом эта информация получает языковое выраже-
ние? Ответить на них или хотя бы точнее приблизиться к истине
помогает наука, изучающая человеческий мозг — важнейшую со-
ставляющую часть центральной нервной системы, которая соб-
ственно и воспринимает поступающую извне информацию. Про-
исходит это благодаря миллионам рецепторов2 человеческого
организма, постоянно следящих за изменениями внешней и внут-
ренней среды. Воспринимаемые раздражения передаются в клетки
нашего организма. Сотни тысяч клеток, называемых мотонейронами1, управляют движениями мышц и секрецией желез. А связующая их сложная сеть из миллиардов клеток, называемых нейронами2, непрерывно сопоставляет сигналы от рецепторов с сигналами, в которых закодирован прошлый опыт, и обрушивает на
мотонейроны команды для соответствующей реакции человека на
раздражение среды. Человеческий мозг представляет собой сово-
купность миллиардов нейронов, образующих сложно переплетен-
ные сети. Поэтому сигнал, поступивший от рецептора, мгновен-
но взаимодействует с миллиардами других, полученных системой
раньше. Для наглядного представления о структуре нейрона и
механизме передачи сигналов имеет смысл познакомиться со схе-
мой М.Арбиба, автора известной книги «Метафорический мозг»
(рис. 1).
1 Мотонейроны — двигательные нейроны.
2 Нейрон, или неврон, — нервная клетка со всеми отходящими от нее отрост-
ками (невритами и дендритами) и их конечными разветвлениями.
Рис. 1. Структура нейрона
Возбуждение рецепторов изменяет мембранные возможности
отростков нейрона — дендритов (1) и тела клетки (2). Результаты
этих изменений (эффекты) сосредоточиваются на аксонном хол-
мике (3), а затем импульс мембранного характера распространя-
ется по аксону (4) — удлиненному волокну — и его конечным
(утолщенным в виде луковички) разветвлениям (5). При этом важ-
но, что луковички располагаются на других нейронах, что позво-
ляет изменять мембранный потенциал уже этих (других) нейро-
нов или мышечных волокон. Поток информации проходит от ней-
рона к нейрону в направлении, указанном на схеме стрелками.
Кора головного мозга человека, по мнению специалистов, пред-
ставляет слой толщиной всего лишь в 60—100 нейронов. Для того,
чтобы в ограниченном пространстве черепа могло уместиться не-
сколько миллиардов нейронов, образуется множество складок. Их
называют бороздами, а выступающую между двумя бороздами
ткань — извилинами. Нейрофизиологические исследования по-
казали, что борозды и извилины, распределяясь в левом и правом
полушариях коры головного мозга, образуют специализирован-
ные зоны, отвечающие за определенные познавательные функ-
ции. В каждом полушарии головного мозга выделяют четыре
доли — лобную, височную, теменную и затылочную. Область боль-
ших полушарий, примыкающих к центральной, или роландовой,
борозде, называют сенсомоторной, а остальные области коры моз-
га — ассоциативными. Сенсомоторная область отвечает за слухо-
вую и зрительную деятельность, а также звуковую речь, посколь-
ку «из всех сенсорных воздействий для человека самым чувствен-
ным, богатым и тонким является звук и его прием слухом»
(Н.И.Жинкин).
Рис. 2. Речевые зоны коры головного мозга
В процессе изучения патологии речи были открыты две основ-
ные речевые зоны — П.Брока, отвечающая за производство речи
(говорение), и К.Вернике, отвечающая за восприятие и понима-
ние чужой речи (рис. 2). Это доказывается многочисленными фак-
тами нарушения речи — афазией. Люди с поражениями зоны Брока
понимают речь, но затрудняются организовать слова во фразы,
поэтому ее нарушения называют моторной афазией. У больных с
повреждениями зоны Вернике собственная речь не нарушается,
но воспринимать и воспроизводить речь других людей они не могут.
Этот тип афазии называется сенсорной. Поскольку обе зоны рас-
положены в левом полушарии коры головного мозга, то его при-
нято считать доминантным — главным. Оно управляет движени-
ем правой — главной — руки и речевой деятельностью. В нем
сосредоточено все словесное, интеллектуальное, абстрактное, ана-
литическое, объективное, временное. Это предполагает существование в левом полушарии не только сенсомоторных, но и других
не менее важных речевых механизмов. Их деятельностью руково-
дят центры, сопредельные с зонами Брока и Вернике. В лобной
доле левого полушария спереди от зоны Брока расположено еще
несколько речевых центров, которые управляют механизмами сцеп-
ления единиц речи, — реализуют способность звуков сочетаться в
слоги, морфем — в слова, слов — в предложения, предложений —
в связный текст. Иными словами, эти зоны приводят в действие
синтагматические механизмы, причем более «передние» речевые
центры обладают способностью к более высокому уровню орга-
низации речи.
В задней части левого полушария (его височная, теменная и
затылочная доли) за зоной Вернике расположены механизмы объе-
динения однородных единиц в классы, разряды, категории на ос-
нове какого-либо общего их признака. Наиболее хорошо извест-
ными еще из школьной программы классами такого рода являют-
ся синонимические и антонимические отношения языковых еди-
ниц, которые называются парадигматическими. Благодаря меха-
низму парадигматики все единицы языка хранятся в нашей памя-
ти в виде блоков, полей, групп, рядов.
Правое полушарие ответственно прежде всего за наглядное
восприятие внешнего мира. В его ведении все зрительное, образ-
ное, чувственное, интуитивное, конкретное, синтетическое и
субъективное. Здесь преобладают ассоциативные области мозга,
деятельность которых по данным нейролингвистики также важна
для возникновения, развития и функционирования языка. Левое
и правое полушария работают как единая система, и поэтому
имеются биологические (нейрофизиологические) основания: по-
лушария головного мозга связаны соединительными нервными
нитями. По ним и происходит обмен информацией, благодаря
чему язык оказывается посредником между человеком и средой, в
которой он живет. Дело в том, что левое полушарие снабжает
речемыслительную деятельность информацией о словах, храня-
щихся в нем в виде звуковых образов, а правое посылает инфор-
мацию о своем арсенале зрительных и чувственных образов —
мыслительных копий окружающего мира.
Наиболее общая схема такого взаимодействия вырисовывается
следующим образом. Сигнал из внешнего мира поступает на ре-
цепторы правого полушария, где возникает некая целостная кар-
тина-образ. Если ее оказывается недостаточно, то возникает не-
обходимость расчленить целостный образ на его составляющие и
назвать их. Но это уже «функциональные обязанности» левого
полушария, которое располагает грамматикой (набором абстракт-
ных слов, служебных частей речи, синонимическими структура-
ми, трансформами и т.п.), и поэтому информация передается в
его распоряжение. После членения и преобразования в более сложную структуру название «перебрасывается» снова в правое полушарие, где происходит сопоставление с изначальной картиной
(эталоном). Если человек считает, что название не отвечает эта-
лону, то процедура повторяется.
Возникает вопрос: каков механизм приема и передачи инфор-
мации? Современная наука пока находится в состоянии поиска
ответа на него, однако уже сейчас не вызывает сомнений то, что
механизм этот обладает нейропсихологической природой. Он ле-
жит в основе возникновения и функционирования языка, а также
овладения языком детьми.
Новейшие молекулярно-биологические исследования убежда-
ют, что в основе работы мозга в процессе возникновения языка
лежат сложные генетические и физиологические механизмы. Ока-
залось, что порождение речи, процесс возбуждения захватывают
не только речевые зоны (Брока, Вернике), но и всю нейронную
систему мозга1 — левое и правое полушария. Возбуждение ней-
ронных структур происходит в результате увеличения кровотока
и количества кислорода. Таким способом нейрон получает свое
главное «горючее» — глюкозу, а за счет окисления создается не-
обходимая для работы речевых зон энергия, носителями которой
являются ядра водорода. Атомы водорода входят в состав воды,
которой богата мозговая ткань, особенно ее серое вещество, вы-
полняющее мыслительно-речевые функции. Не случайно повреж-
дение мозговой ткани (особенно боковых отделов левого полуша-
рия) приводит к замедлению речи и нарушению словесной памя-
ти. Память же играет исключительно важную роль по обеспече-
нию нормального функционирования речевых зон человеческого
мозга.
В наиболее общем определении память — это свойство мозга
хранить информацию, которая необходима для речемыслитель-
ной деятельности человека. Итак, информация должна храниться
и передаваться. Функцию хранения информации выполняют ДНК
(дезоксорибонуклеиновые кислоты), а функцию передачи — по-
следовательные цепочки аминокислот в белке, которые выполня-
ют роль химического сообщения. Мозг, следовательно, распола-
гает двумя типами кодов, двумя «алфавитами» — ДНК и белко-
вым. Оба типа «алфавитов» служат, по определению ученых, ге-
нетическим языком человека, обнаруживающим изоморфизм2 с
естественным языком, т.е. одинаковое (точнее, принципиально
сходное) устройство. Одни исследователи объясняют такой изоморфизм сходством функций генетического и естественного язы-
ков — хранить и передавать информацию (эту точку зрения от-
стаивает биолог Франсуа Жакоб); другие, например, Роман Якоб-
сон, придерживаются мнения, что сходство этих языков обуслов-
лено их «родственными отношениями», что языковой код возник
по образцу и структурным принципам кода генетического.
Дальнейшее изучение подобного изоморфизма обещает рас-
ширить наши знания о закономерностях накопления, хранения
и переработки информации, связанных с мышлением. Мышле-
ние и язык возникли, по данным современной науки, в резуль-
тате единого эволюционного процесса. Звуковой язык появил-
ся вместе с возникновением человека. Он формировался на ос-
нове уже имевшихся голосового и слухового аппаратов, спо-
собных соответственно производить и воспринимать акустиче-
ские сигналы (свойство также и животных). В процессе эволю-
ции человека звуковые сигналы превращались в сложнейшую
систему символов, знаков, наиболее совершенными из которых
являются языковые знаки. Очевидно, изначально эти знаки имели
непосредственные (прямые) связи с предметами окружающего
мира. Затем произошло замещение и полное вытеснение реаль-
ных связей условными, в результате чего знаки стали воспроиз-
водимыми. Это свойство необходимо не только для того, чтобы,
подобно генетическому коду, хранить и передавать информацию,
но и для выполнения общественных функций естественным язы-
ком. Свойство изоморфизма генетического и языкового кодов
объясняется, надо полагать, единством глобального эволюцион-
ного процесса.
И все же рассматриваемые аспекты сущности языка не должны
создавать иллюзии о «биологической» природе языка. Их скорее
можно отнести к биологическим предпосылкам, обеспечивающим
и возникновение, и функционирование языка человека. Ведь сам
человек — не просто «биологическая» категория, а человеческое
живое существо, в котором теснейшим образом сплетаются био-
логические, психические и социальные факторы. Иными слова-
ми, человек — это существо живое, разумное и общественное.
Это означает, что генетическая база человека позволяет включиться
в социальную сферу жизни и обрести язык как средство форми-
рования мысли и общения.
Биопсихическая база состоит из двух уровней. На первом —
анатомо-физиологическом — закладываются генетические основы
языка. Во-первых, здесь происходит формирование корковых зон
головного мозга. Во-вторых, вырабатываются следующие, необ-
ходимые для речевой деятельности, рефлексы:
— «схватывания новизны» (умение сосредоточивать внимание,
следить за раздражителями, такими как свет, звук, прикоснове-
ние);
— слежения за предметами (безусловный характер его не вы-
зывает сомнений: он проявляется и у слепых от рождения детей,
хотя впоследствии и оттормаживается);
— хватательный и переступательный, на основе которых раз-
виваются различные моторные (двигательные) системы челове-
ка, — без них была бы невозможна речевая деятельность.
На втором — психофизиологическом уровне, — возможности пер-
вого становятся реальными механизмами речи. Эти уровни не
разделены во времени; об органическом взаимодействии биоло-
гического и социального в развитии психики говорит уже тот факт,
что даже в первые часы жизни ребенка звуковой язык активизи-
рует именно левое полушарие с его речевыми зонами. Следова-
тельно, доминантность левого полушария в речевой деятельности
врожденная.
Наследственной является способность выделять акустические
сигналы, которые оказываются универсальными. Лишь к концу
первого года жизни ребенок начинает воспринимать только те
звуковые признаки, которые есть в языке окружающих. Генети-
чески обусловленными являются и предречевые механизмы зву-
кообразования, такие как гуление и лепет. Именно врожденно-
стью объясняется их наличие у глухих детей. На этапе гуления
любой ребенок «сучит» языком так же естественно, как ножками
и ручками. Он как бы тренирует свой речевой аппарат. Гуление —
это практическое освоение языка как лингвальной (языковой) спо-
собности. Происходит оно по типу самонаучения. Принцип под-
ражания здесь исключается. Ребенок в этот период не способен
подражать, он скорее напоминает птицу, которая учится летать
не потому, что ее обучают аэронавтике, а потому, что сама пробу-
ет крылья. Вскоре гуление сменяется лепетом — самоподража-
тельным повторением одинаковых слогов — мы-мы-мы, ма-ма-
ма, ды-ды-ды, ma-ma-ma и т. п. Происходит это также спонтанно,
самопроизвольно, без внешнего воздействия. Как птица поет песнь
без выучки, так и ребенок лепечет в подражание самому себе,
ради собственного удовольствия, забавы. Он даже не слышит (не
различает) двух звуков в слоге. Для него лепет — слоговая гимна-
стика и только.
Социальные факторы включаются лишь тогда, когда ребенок
начинает реагировать на ласковый голос, мелодию, т. е. когда на-
чинается общение. С того момента наступает научение, подража-
ние звуковой речи взрослых, произнесение слогов уже не для са-
мого себя, а для общения с другими. Возникает обратная связь —
основа коммуникации: ребенок слышит самого себя, контролиру-
ет произносимое, воздействует на других. Речевая деятельность
все больше приобретает общественный характер.
С другой стороны, обнаружены биологические предпосылки
раннего общения ребенка со взрослыми. Вначале — это общение на уровне эмоций. Эмоциональное состояние матери воспринимается ребенком еще в утробе. Можно сказать, что отработка навыков общения начинается задолго до речевой коммуникации.
Со второго полугодия закладываются основы речевой деятельно-
сти: формируется внутренняя речь и создается база для знакового
общения.
Внутренняя речь еще не использует ни грамматики, ни лекси-
ки. Она оперирует логическими, смысловыми связями или, по
определению Н.И.Жинкина, «универсальным предметным кодом»
(УПК). УПК — это пространственные схемы, наглядные пред-
ставления, отголоски интонации, отдельные слова. Это язык-по-
средник, на который осуществляется перевод замысла на общедо-
ступный язык. На его основе происходит взаимопонимание гово-
рящих.
На последнем этапе речевого общения внутренняя речь пере-
водится во внешнюю. Ее задача — выразить мысль словесно, сде-
лать ее достоянием других. В этом смысле речевое общение соци-
ально. Однако и оно не лишено нейропсихологического основа-
ния. Дело в том, что мысль — явление психическое, а значит,
идеальное. Но бесплотных идей вне материального носителя не
существует. Такими материальными носителями выступают зна-
ки — доречевые средства общения (жесты, мимика, звуковые сиг-
налы, предметы), или «протоязыки», которые делают ребенка уча-
стником коммуникативного процесса1, и языковые знаки — зву-
ковые или графические буквы. Внешняя речь (речевое общение)
использует языковые (речевые) знаки. Знаковая функция — функ-
ция сообщения мысли — в естественном языке устанавливается
первоначально самопроизвольно для осуществления коммуника-
тивного намерения, позже, в развитом языке, — и спонтанно, и
намеренно. Язык в этом процессе служит средством пробуждения
у слушающего идей и представлений, аналогичных мыслям гово-
рящего. Нейропсихологический механизм этого процесса заклю-
чен в условно-рефлекторной деятельности человека, основы ко-
торой представлены в учении И.П.Павлова о второй сигнальной
системе. В отличие от первой сигнальной системы2 ее сигналы яв-
ляются знаковыми, т.е. обладают социально обусловленной и осоз-
нанной сущностью. Они предназначены для осуществления ком-
муникативного намерения и поэтому имеют условный характер.
Все это убеждает в том, что сущность языка в плане его воз-
никновения и с точки зрения функционирования определяется
тесным сплетением биологических, психологических и соци-
альных факторов. Ими объясняются многие «живые» процессы, происходящие в современном языке. Биологическими осо-
бенностями человеческого организма объясняется тенденция к
экономии звуковых средств. Человеческий организм противит-
ся чрезмерной детализации1. Отсюда в языке ограниченное ко-
личество звуковых и грамматических средств (фонем, падежей,
грамматических времен и т.п.). Действие этой тенденции обнару-
живается в стремлении облегчить произношение (ассимиляция,
диссимиляция, упрощение групп согласных, редукция гласных в
безударных слогах и т. д. — см. раздел «Фонетика»). Нейрофизио-
логические законы лежат в основе восприятия окружающего мира.
Наиболее ярким проявлением этих законов является типизация —
сведение некоторого множества языковых явлений к небольшому
числу типовых образов, моделей (части речи, образцы склонения
и спряжения, модели словообразования и т. п.). Огромное значе-
ние в жизни языка имеют психические законы, прежде всего за-
коны ассоциации и аналогии. Они проявляются в семантике язы-
ка, в сфере фонологии, лексикологии, фразеологии, словообразо-
вания, грамматики (понятие фонемы, значения языковых единиц,
метафора, метонимия и др.). И наконец, сущность языка опреде-
ляется его внутренними законами, которые обнаруживаются в
различного рода его изменениях (фонетических, морфологических
и др.), а также в особенностях его употребления.
