Положение о том, что язык по своей природе социален, стало
лингвистической аксиомой. Его произносят как заклинание, когда
хотят подчеркнуть свою принадлежность к материалистически
мыслящим языковедам. Однако одно лишь признание социальной
сущности языка не только не решает всех проблем, связанных с
осмыслением данного феномена, но и обостряет некоторые из них.
Наиболее убедительно социальная природа языка обнаружива-
ется в процессе критики крайнего проявления его биологическо-
го и психологического понимания. При этом становится очевид-
ным, что язык — исключительно человеческое свойство. По ос-
новным своим характеристикам он в принципе отличается от так
называемого «языка животных». А ведь именно наличие «языка»
не только человеческого, но и в мире животных использовалось в
качестве аргумента его биологической природы.
Действительно, многие из нас наблюдали, как «понимают» на-
седку ее маленькие цыплята, как токуют тетерева, какие звуковые
призывы издают звери в свой брачный период. По наблюдениям
биологов, своеобразными способами «общения» обладают даже
пчелы и муравьи. Однако такого рода сигналы можно называть
языком лишь условно, ни в коем случае не отождествляя их с
языком человека. Дело в том, что «язык животных» имеет исключительно биологическую природу. Прежде всего он является врожденным свойством, т. е. не приобретается после рождения, ему не
учатся. Это дар природы. Ученые провели с этой целью простой
эксперимент. Из-под наседки взяли яйцо с уже живым, но еще
находящимся в скорлупе цыпленком и положили его на стекло.
Включили магнитофон с записью предостерегающих сигналов на-
седки. И что бы вы думали? Яйцо покатилось, так как цыпленок
немедленно отреагировал, его взбудоражил сигнал «опасность!».
Такие сигналы имеют специфическое по своей природе физиоло-
гическое назначение, обусловленное необходимостью питаться,
размножаться или сохранять себя и себе подобных в минуты уг-
розы для жизни. Кроме того, «язык животных» не является созна-
тельным средством передачи информации. Он — средство выра-
жения физиологических потребностей и связанных с ними эмо-
циональных состояний (возбуждения, удовлетворения, страха
и т. п.). У пчел средством такого выражения служат своего рода
«танцы», у муравьев — выделение на брюшке ароматизированно-
го вещества, след от которого указывает на источник возбуждения
(например, пищу). Иными словами, «язык животных» связан с
инстинктом и как врожденное свойство передается вместе с генетическим кодом. Язык же человека по своей природе социален.
Он социален по происхождению, поскольку возник в силу обще-
ственной потребности в средстве общения. Язык обслуживает об-
щество и ни возникнуть, ни существовать, ни развиваться вне его
не может. Язык, который не используется обществом в качестве
средства общения, умирает. Такова судьба латинского, древнегре-
ческого и некоторых других языков, называемых в лингвистике
«мертвыми». Вне человеческого общества ребенок не способен
овладеть языком. Об этом свидетельствуют случаи, когда дети, по
разным причинам оказавшиеся в звериных стаях, чаще всего вол-
чьих, обнаруживают все повадки вскормивших их животных, а
сугубо человеческим свойством, каким является язык, не облада-
ют. История человечества знает несколько таких случаев. Об од-
ном из них в марте 1985 г. сообщила газета «Известия». Около
девяти лет назад, говорится в статье, в джунглях индийского шта-
та Уттар-Прадеш в волчьем логове был найден ребенок. Совре-
менный Маугли так же, как и у Р.Киплинга, ел только сырое
мясо, ходил на четвереньках. Люди, нашедшие его, дали ему при-
ют и человеческое имя Раму, научили одеваться, есть горячую
пищу. Однако говорить он так и не научился. Рассказав о судьбе
«волчонка», агентство Рейтер с сожалением сообщило, что недав-
но он умер; жизнь в «неволе» оказалась ему не под силу.
Подобные случаи, а их науке известно около 14, служат нео-
провержимым свидетельством тому, что человек овладевает язы-
ком только в обществе, в том коллективе, в котором он растет и
воспитывается, особенно в первые 3—4 года своей жизни. При-
чем на этот сложный процесс не влияют ни принадлежность к расе или национальности, ни язык родителей, если ребенок воспитывается без них в иноязычной среде: сам по себе он никогда
не станет говорить на родном языке. Независимо от своей этнической принадлежности малыши обладают равными способностями
для овладения любым языком. Дети представителей черной и желтой рас, рожденные за пределами своего континента, овладевают
языком соответствующего народа наравне с детьми белой расы
(английским в Великобритании, США; французским во франко-
язычных странах и т.п.). Эти и сходные с ними суждения стали
хрестоматийными, и общественная сущность языка ныне не под-
вергается сомнению.
Вместе с тем сомнительными представляются некоторые наи-
более радикальные, крайние толкования общественного характе-
ра языка. Без них трудно представить отечественные учебные по-
собия 20—70-х годов XX в. Такое положение объясняется стрем-
лением некоторых ученых (главным образом, идеологов «самого
материалистического» и «единственно марксистского» «нового
учения о языке») полностью отмежеваться от «буржуазного язы-
кознания».
Демаркационной линией стало понимание природы и сущно-
сти языка. Вопроса о том, в какой мере язык — явление обще-
ственное, не существовало. По утверждению создателя «нового
учения о языке» Н.Я.Марра и его последователей, язык — яв-
ление исключительно социальное. Отсюда — следующий по-
стулат: все языковые ярусы социально обусловлены, отражают
жизнь общества и всецело зависят от происходящих в нем про-
цессов.
Предельно ясно эта позиция сформулирована самим Н.Я.Мар-
ром: «Лингвистические факты приводят нас к объяснению орга-
нических связей между общественным строем и структурой язы-
ка»1. Вульгарно-социологический тезис о том, что в языке все
обусловлено общественными факторами, в различных модифика-
циях красной нитью проходит в работах языковедов последую-
щих десятилетий. В некоторых из них делается попытка «смяг-
чить» откровения и пороки марризма признанием наличия в язы-
ке его внутренних законов (Ф.П.Филин, Р.А.Будагов, Ю.Д.Де-
шериев, В. З.Панфилов).
Для создания адекватной теории о сущности языка необходи-
мо исходить из того, что он обслуживает самые разные сферы
деятельности человека, сам является важнейшим видом этой дея-
тельности. Следовательно, в нем должны отражаться различные
стороны человеческой природы — биологическая, психическая и
социальная. В связи с таким подходом становится понятным стрем-
ление ученых раскрыть многокачественную природу языка.